Исследователи из Высшей технической школы Цюриха, проанализировав связи между 43 000 транснациональных корпораций, выяснили, что 40% мирового богатства контролирует всего 147 компаний, большую часть которых составляют финансовые организации. Причем активы этих компаний тесно переплетаются друг с другом.

Проведенное школой затратное (по крайней мере с точки зрения времени) исследование лишь позволило в достаточно убедительной наглядной форме подтвердить широко известную информацию. На мой взгляд, интерес к результатам данного исследования преувеличен. Сам факт концентрации деловой активности и мощи транснациональных (в том числе  финансовых) корпораций в условиях все более глобальной экономики известен давно и воспринимается многими экономистами как объективное внешнее условие, которое необходимо учитывать при анализе экономических процессов и интерпретации результатов исследований. Если взять объем выручки 147 первых компаний из списка FT500 (мы проводили такой расчет) и сравнить его с объемом мирового ВВП (хотя такое сравнение не совсем корректно статистически), то тенденция роста этого соотношения будет прослеживаться на протяжении многих лет, а полученная цифра, составляющая от 30% до 35%, не так уж далека от указанных в статье 40%. В России, как известно, степень концентрации бизнеса еще выше (см. последний рейтинг «Эксперт-400»).

Ведущие финансовые и промышленные холдинги США, Великобритании и Германии замыкают на себя подавляющую часть мировой экономики, но вряд ли это стоит рассматривать как свидетельство «манипулирования» миром. В силу своих размеров, финансовой мощи, структуры активов (в том числе через портфельные, т. е. неконтрольные вложения в акции) такие корпорации, как Barclays или Deutsche Bank, связаны с тысячами, если не миллионами крупных, средних и мелких компаний, которые, можно сказать, работают на них. Но зарабатывают при этом деньги не только для «жирных котов», но и для себя!

Крах любой из крупных компаний приведет к банкротствам или проблемам у многих тысяч их «клиентов», но возможности управлять другими экономиками через выявленные в ходе исследования взаимосвязи ограничены: ограничены именно глобализацией и возможностью реальной конкуренции более мелких компаний за обслуживание крупных. Можно выборочно задушить одну из малых компаний или «приблизить» другую, но в целом у любой компании есть возможность перехода от одного патрона к другому (разумеется, если ее продукция конкурентоспособна и имеет спрос), а на место выбывшей может прийти совсем не та компания, которая ожидалась. Наказание же какой-либо группы компаний путем временного снижения собственной деловой активности и спроса на их продукцию может оказаться слишком болезненным для самого лидера.

Тесные же взаимосвязи между лидерами тоже неизбежны, так как число наиболее привлекательных проектов на глобальном уровне ограниченно, и в этой ситуации сотрудничество, а не жесткая конкуренция между лидерами оказывается выгодно всем.

Именно эти тезисы и подтвердило данное исследование, но логическая цепочка от концентрации влияния до возможности манипулирования мировой экономикой  прослеживается слабо. Если, конечно, не понимать под манипулированием рост всей мировой экономики при благоприятной конъюнктуре в экономических центрах мира и общий спад при кризисных явлениях в них.