Швейцарский закон о тайне банковских вкладов был принят на федеральном уровне в 1934 году, чтобы уберечь хранившиеся в Швейцарии капиталы богатых немецких, итальянских и французских семей от попыток перераспределения оных в пользу малоимущих классов, активно поддерживающих национал-социалистические силы в странах — соседях Швейцарии. В начале тридцатых германские шпионы вели открытую деятельность на территории слабой и нейтральной Конфедерации по выявлению тех, кто уклонялся от налогового бремени разоренной Первой мировой войной Германии. В то непростое время многие швейцарцы симпатизировали национал-социалистическим идеям, и в банковской практике были случаи сотрудничества служащих с германскими госорганами. Чтобы положить этой практике конец, официальной Швейцарией и был принят закон о тайне банковских вкладов, однозначно определяющий отношения клиентуры со швейцарскими банками и банков с иностранными государствами.

Закон был максимально прост: банки обязаны хранить всю информацию о клиенте в строжайшем секрете, ни в коем случае не передавать ее какому-либо государству вне зависимости от того, является ли клиент налоговым резидентом этой страны или нет. Банкирам, нарушившим закон, грозило уголовное преследование. Все, точка.

Для применения на практике закона о тайне банковского вклада очень важным было различие, которое делали швейцарские фискальные органы между сокрытием имущества от обложения налогом (Steuerhinterziehung) и мошенничеством при уплате налогов (Steuerbetrug). К сокрытию имущества Швейцария относилась мягко. Если вы забыли задекларировать пару миллионов на счете в Лихтенштейне, доставшихся вам в наследство от дедушки, вы не совершили уголовно наказуемого преступления и даже при самом неудачном раскладе вам грозит административное наказание и мягкий налоговый штраф. А вот мошенничество, подлог документов — дело куда более серьезное. Хотя и тут нужно было очень постараться, чтобы подвергнуться серьезным санкциям.

Значительная часть успеха швейцарского банковского центра держалась на этом различии. Позицию фискальных органов Конфедерации можно было выразить примерно так: «Все средства, пришедшие к нам из-за рубежа, по определению чистые, налоги на них уже заплачены в стране происхождения. Кто утверждает обратное, должен это доказать». На практике официальные запросы третьих стран, которые могли быть удовлетворены швейцарскими властями, должны были содержать не только данные о личности владельца, его банковском счете и суммах на нем, но и очень убедительную доказательную базу криминального происхождения этих капиталов (торговля наркотиками, оружием). Факт неуплаты налоговым резидентом какого-либо государства налогов со средств, накопленных на швейцарских счетах, никогда не служил основанием оказывать правовую помощь этому государству. Если коротко — Швейцарская Конфедерация и ее банки твердо стояли на стороне клиента.

Я знаком с бывшим прокурором кантона Цюрих, который с середины 1990-х по середину 2000-х упорно и последовательно не давал информации по правовым запросам из России. Хотите знать почему? Потому что в его понимании в России не было правового государства и он не мог оценить обоснованность запроса, понять, идет речь о преступлении владельца счета или о рейдерском захвате его собственности. В таких случаях прокурор толковал все сомнения в пользу подсудимого и, произнеся In dubio pro reo, клал запрос под зеленое сукно своего письменного стола. В его глазах и на сегодняшний день в России нет правового государства — он сейчас трудится в одном из старейших частных банковских институтов Швейцарии и старается все запросы, даже исходящие от самой Швейцарии, класть в корзину с не очень важными бумагами и тянуть время на пользу своего клиента.

Сейчас под давлением стран — участниц ОЭСР Швейцарии приходится отказываться от привычной и удобной практики законодательного различения сокрытия и мошенничества. Это-то и было закреплено в соглашениях с США, Германией, Великобританией, Францией и 27 другими государствами, не признающими важной для швейцарской гавани разницы. Для большинства развитых государств неплательщик налогов стал преступником. А Швейцарии никак не хочется становиться в ряд с классическими офшорами из «черного списка» типа Панамы и других карибских государств. Поэтому в стране ведется планомерная трансформация понятия банковской тайны.

В будущем имя и объем активов клиента по-прежнему не будут автоматически раскрываться государству — родине налогового резидента. Этому государству будет с сохранением анонимности перечисляться компенсационный налог (в случае Германии, например, это 26,374%) с доходов, которые принесли клиенту его активы. А правовая помощь будет оказываться согласно строгому регламенту. В случае с запросами из США регламент такой. Американцы должны:

— аргументированно объяснить, зачем их фискальным органам нужна информация по конкретному клиенту;

— продемонстрировать схему действий налогового беглеца;

— объяснить, почему они считают, что этот отдельно взятый клиент нарушил американское законодательство;

— доказать, что клиент либо его сотрудники скрывались от налогов активно и умышленно.

Как видите, об автоматической передаче информации третьей стороне на сегодняшний день речи идти не может.

И наконец, нужно определиться, что такое швейцарский банковский институт. Если при этих словах вам прежде всего приходят в голову UBS либо Credit Suisse, вы не совсем правы. Обратите внимание на совет директоров, менеджмент этих банков. Швейцарцев там меньшинство. За рубежом (в основном в США) трудится больше сотрудников этих банков, чем в Швейцарии. А значит, эти банки подчинены многим глобальным процессам и законодательствам третьих стран и не являются в классическом понимании «швейцарскими». Обратите внимание на тот факт, что в одном только Цюрихе более четырехсот банков. Почти все они объединены в профессиональную организацию SwissBanking. Посетите сайт этой организации и убедитесь в том, что это игроки именно швейцарского финансового рынка. Многие из них не имеют громких названий, но не имеют они и офисов и сотрудников за рубежом. А значит, живут только по швейцарским законам, которые все еще на стороне клиента. Кстати, мой знакомый банкир-прокурор работает в одном из таких банков.